Видимо, многие народы мира так или иначе отмечают осенью праздник урожая. В Великобритании он называется Harvest Festival и отмечается во всех церковных приходах. Он так популярен, что люди, которые вообще-то церковь не посещают, в этот день обязательно приходят туда (пожалуй, они делают это лишь дважды в год — на рождество и на праздник урожая).
Начали отмечать этот день в такой форме, как сейчас, сравнительно недавно, в 1843 году, когда преподобный Р.С. Хаукер, викарий Морвенстоу, графство Корнуэлл, возродил в своем приходе древнее благодарение и службу Ламмас. Слово Lammas происходит от англо-саксонского Loaf-mass — праздник, к которому печется первый хлеб из зерна нового урожая. Новое зерно или хлеб из него приносили к алтарю в знак благодарения.
Начинание викария переросло в общенациональный праздник. Церкви украшают фруктами и овощами, хлебом и зерном, принесенными прихожанами. По окончании праздника все это отправляется в местные больницы или идет на благотворительные цели.
К завершению уборки урожая приурочивают свадьбы, ярмарки, всевозможные состязания и игры. До принятия христианства в это время был другой великий праздник, связанный с именем кельтского бога солнца Лу Длинная-рука. Языческие празднества были полны радости от того, что урожай выращен и собран, что он богат. С принятием христианства акцент сместился: главным стало благодарение бога за урожай и принесение ему даров.
Очень древней традицией является празднование конца уборки урожая. В давние времена, когда хлеб жали вручную, одно из центральных мест в осеннем празднике занимала фигура Последнего снопа.
В древности бытовало поверие, что в последних нескошенных колосках живет Дух зерна, а человек, который косит эти колосья, тем самым его убивает. И, хотя много лет спустя это верование утратило свою силу, остатки былого благоговейного страха сохранились в подсознании людей. Тому, кто скосит последнюю полоску, удачи не видать!
Как же избежать неумолимости рока? На некоторых фермах поступали следующим образом: когда косили последнее поле, оставляли нетронутым пятачок земли, на котором стебли связывали или сплетали вместе. Жнецы вставали вокруг такого нескошенного «последнего снопа» и по очереди бросали в него свои серпы, то есть последний сноп косили как бы все вместе, и ответственность падала на всех разом, становилась общей. Иногда все же чей-то один серп сваливал связку колосьев.
Что тогда было с косарем? В разных районах с ним поступали по-разному: иногда он становился героем дня и даже получал денежное вознаграждение или какие-либо привилегии, в других случаях его, наоборот, связывали стеблями, которые срезал его серп, толкали, валили наземь и колотили. Подобно другим старинным обычаям, прежде, чем отмереть совсем, этот обычай стал веселым и шутливым, но в дохристианские времена значение ею было серьезным и даже зловещим. Несчастного жнеца, погубившего Последний сноп и теплившийся в нем Дух зерна, могли убить тут же на поле, чтобы возродить Дух зерна.
На многих фермах бытовал обычай оглашения последнего снопа. Колоски, скошенные последними, связывались в букет и получался последний сноп. Лорд урожая — старейший жнец на ферме или другой почитаемый старец — поднимал его высоко над головой и громогласно возвещал: «Он у меня! Он у меня! Он у меня!». Все остальные кричали, спрашивая: «Что у тебя? Что у тебя? Что у тебя?» Он отвечал: «Последний сноп!» Иногда реплики какой-либо из сторон или другие детали были несколько иными, но суть оставалась единой: во всеуслышание торжественно оглашалось, что на этой ферме все зерно благополучно убрано. Урожай везли с поля в амбар, распевая следующие строки:
Мы собрали урожай!
Мы ахали, засевали,
Молотили, скирдовали.
Мы собрали урожай!
Пить хотим, водички дай!
(Перевод Н. Алхазовой)
При этом поющим «давали водички» — поливали их из кружек и ведер.
Жители фермы радостно приветствовали оглашение последнего снопа, а какой-нибудь парень хватал сноп и бежал к дому. Если ему удавалось вбежать и не быть облитым (одна из девушек стояла на пороге с ведром воды), он получал право на поцелуй девушки.
В некоторых районах соседи высмеивали нерадивого фермера, который убирал зерно дольше других. Они поднимались на высокий холм и кричали оттуда, называя имя лодыря. В отдельных районах Шотландии было иначе. Никто ничего не кричал, наоборот, все старались делать тихо — часть последнего снопа скручивали и получалась так называемая Старуха — символ позора, затем нужно было проскакать на коне мимо поля, где еще шла жатва, и бросить там Старуху. Если всадника ловили — а разозленные жнецы тотчас бросались за ним в погоню, — плохо было его дело.
Обычай оглашения последнего снопа позже преобразовался в другой: из последних колосьев делали фигурки, которые называли по-разному — Пшеничная кукла, Пшеничное дитя, Дева. Такие куклы изготавливали, чтобы показать, что сбор урожая закончили рано и успешно (если же с жатвой запаздывали, плели Старуху).
Как правило, символическая фигурка напоминала человека: это была либо заостренная пирамида, либо небольшой сноп, либо что-нибудь похитрее — с косичками. Часто это была женская фигурка, завернутая в белую или цветную бумагу, перевязанная лентами, с волосами и руками из колосков. Ее торжественно несли домой, где она украшала праздничный Стол, а потом хранилась до следующего урожая, пока ее не сменяла новая Пшеничная кукла.
В некоторых районах куклу делали все вместе, всем миром, а потом несли в церковь. Этот обычай сохранился в Валтоне, графство Нортум-берланд, и в Литтл-Валтхаме, графство Эссекс, где Пшеничную куклу на время праздника урожая устанавливают в церкви на видном месте. В Овербури, графство Ворчестершир, над крыльцом церкви закрепляется пирамида из витой соломы с бахромой из колосьев, свисающей вниз.
Теперь Пшеничные куклы изготавливаются искусными народными мастерами. Они превратились в украшения и иногда являются подлинными произведениями искусства. Однако в каждой из них сохранилось что-то от старинной Пшеничной куклы, сделанной наспех на только что сжатом поле — поле выигранной битвы за урожай.
© Риола